Мой самый хаотичный, наполненный и осмысленный год подходит к концу.
читать дальше
Уехал удивительно привлекательный зануда Маттаис, оставив мне в наследство диван, принтер и утюг. Сегодня в 7 утра мы мотались в Шарль-де-Голль, чтобы помахать на прощание Энарете - самой славной албанке на свете. Через два дня свои парижские пожитки погрузят на поезд все мои любимые немцы: Юлия, Фреди и Кристофер. Потом - Андреа и Адития, пример итальяно-индийской дружбы и обожания смачных шуточек, и Энди - дружелюбный житель Нью-Джерси.
Естественно, под конец оказалось, что тот самый Maxime Herbelot целуется отменно. Я по этому поводу даже заполучила самую кармическую зубную боль из всех мною виденных, ибо ну совсем не комильфо с шести до восьми утра сидеть на крыше и целоваться с мальчиком, уже обременным обязательствами перед уэльскими красавицами. Каким бы желанным не был мальчик. Я, признаться, до последнего надеялась, что он хоть в чем-то не идеален, злодей. My oh my.
Мы все - это целый год вместе, это десяток языков, которым мы друг друга учили, десяток акцентов и дурацких словечек, которые прилипали на раз-два-три. Это макроэкономика, микроэкономика, финансы, эконометрия, оптимизация в различных сочетаниях. Это неделя на Лазурном берегу, в течение которой мы умудрились не поубивать друг друга, снежки в Билефельдском лесу, фейерверки на 14 июля над Эйфелевой башней, гигантское караоке на Champs de Mars и пролетающие мимо велосепедисты Tour de France. Это вино на Монмартре, шампанское на Трокадеро, пиво на набережной Сены, ром с колой в парке Сите.
Мне страшновато оставаться в Париже одной, без этого постоянного хаоса, который так органично вписался в мой собственный.
Какой-то такой самый счастливый год из всей моей двадцатидвухлетней жизни 
